Возможно, заниматься садоводством даже лучше, чем заниматься спортом, но далеко не так увлекательно, как заниматься музыкой. Поэтому Гудрун Гут в своем тихом пристанище в Уккермарке посвящает себя собственной музыке. Впечатляющим результатом ее трудов стали миниальбом «Best Garden» и полноформатный альбом «Wildlife». Вдохновение она также черпает из кураторства проектов на стыке музыки, визуального искусства и литературы.
Госпожа Гут, где я Вас застал?
В данный момент в Уккермарке. Это к северу от Берлина, за городом. Тут я провожу половину времени. В выходные здесь был большой фестиваль искусства, литературы и музыки, он называется «УМ-Фестиваль». «УМ», конечно, значит «Уккермарк».
Я бы хотел обратиться к еще более раннему времени и спросить: Ваши группы Malaria! и Matador имели успех. Почему позже Вы отказались от группы как производящей единицы?
Для меня это было естественное развитие. Я не говорила: «Ах, теперь надо избавиться от групп!» Я была с ними очень счастлива. С Matador мы тогда открыли для себя много новых возможностей, например, делали музыку на компьютере. Однако уход от них был для меня своего рода эмансипацией. Когда мы с Майрой Дэвис работали над проектом Miasma, я занималась только музыкой, а Майра только текстами. Для меня это был новый, прекрасный опыт. А когда ты работаешь в составе группы, нужно все со всеми обсуждать. Впрочем, в прошлом году мы один раз репетировали с Matador. Было очень здорово!
Также я занималась как сольными вещами, так и необычными театральными проектами, в которых неизменно участвовали друзья. Для «Мадам Бовари» (1990-1991) с Манон П. Дюрсмой и Джейни Климек все тексты написала я. Это был отличный, суперинтересный массовый проект. В работу над ним мы вовлекли невероятное количество людей, далеких от театра и вообще от искусства. Например, мадам Баттерфляй у нас играла буфетчица.
Потом настало время творческого коллектива «Ocean Club». Позже появилась одноименная радиопередача.
В конце 90-х я планировала выпустить сольный альбом, однако быстро заскучала за работой и несколько странно чувствовала себя в роли вокалистки. Тогда я спросила Аниту Лейн, Даниэль де Пиччотто, Джейни Климек и Бликсу Баргельда, не хотят ли они поучаствовать. Для меня это был мой первый сольный альбом. Но подан он был не так. Он называется Members of the Ocean Club (1996). А уже после выхода альбома появился Ocean Club, свободное сообщество диджеев и музыкантов. Они приходили и уходили. Некоторые задерживались. Были и другие акты сотрудничества. Сначала мы выступали в «Трезоре», как «клуб в клубе». Потом поехали в турне по всей Германии. Когда ты выступаешь исключительно в качестве диджея, нужно максимально ориентироваться на публику. А когда выступаешь в составе группы, в которой все друг друга знали и любили, можно с легкостью попробовать сделать что-то, на что ты в иных обстоятельствах не решился бы. Каждый из участников нашего Ocean Club чувствовал поддержку остальных, и это очень помогало развитию творческой личности каждого.
По этой же причине позже были организованы мероприятия, посвященные берлинским музыкальным кругам?
Тут нужно начать немного раньше. В 80-е царили панк и новая волна, в 90-е четко доминировало техно. В нулевые возникло большое сообщество, которое пыталось самореализоваться. В Берлине и вообще в Германии в 1997-98 годах было основано множество новых лейблов, сложилась новая музыкальная тусовка. Для инсайдеров было очевидно, что дистрибьюция музыки должна стать более независимой. Поэтому и возникла радиопередача – потому что вдруг оказалось, что в Германии много новой музыки, интересной и высококачественной.
В 1997 я основала лейбл Monica Enterprise. Мы хотели создать платформу для новой музыки. Первое мероприятие в театре «Фольксбюне» было посвящено лейблу Kompakt, потому что мы хотели познакомить Берлин с этим отличным кёльнским лейблом. Позже был представлен Mute. Потом мы подумали: «Хорошо, а что у нас есть в самом Берлине?» Так появилась серия мероприятий Marke B. Поначалу мероприятия назывались Bärenmarken. Мы их курировали, отбирали лейблы. Через них прошло множество очень маленьких лейблов, которые делали совершенно безумные в музыкальном отношении вещи. Мероприятия Marke B пользовались невероятным успехом.
Как долго они проводились? Последняя встреча Marke B состоялась в клубе «Мария» на Восточном вокзале?
К тому времени, как было организовано четвертое и последнее мероприятие из серии Marke B, берлинская музыкальная тусовка уже выросла и стала практически самостоятельной. Некоторые лейблы стали широко известны, например BPitch Control. Они даже перестали приходить лично, а просто присылали практикантов. Но поначалу никто не знал, что собой представляют берлинские музыкальные круги, поэтому мероприятия из серии Marke B были крайне важны. Формат регулярного компактного обзора берлинского музыкального ландшафта оказался очень удачным.
Ocean Club просуществовал дольше, чем Marke B – в виде радиопередачи. Но этим летом ее окончательно сняли с вещания на radioeins.
Ocean Club хорошо вписывался в берлинский радиоландшафт. Но вдруг выяснилось, что надо быстро сэкономить большую сумму денег. Я прямо удивилась, что через 15 лет можно вылететь в момент.
Одно время Вы много внимания уделяли урбанистическим темам. Можно вспомнить Ваш проект «Стройка» с Антье Грайер и серию сборников City Splits, которые начались в берлинском клубе «Аусланд» с выступлений «Jasmina Maschina» и «Golden Disco Ship»…
Это совершенно разные вещи. После выхода моего сольного альбома I Put A Record On я была в 2008 году в Москве на концерте в рамках литературного фестиваля, и там познакомилась с Антье Грайер. Взаимопонимание возникло сразу же. Через пару месяцев Антье пригласили на «Би-Би-Си», она должна была участвовать в совместном проекте с партнером из Берлина. Она отказалась от предложенных кандидатур и сказала, что хочет записывать проект со мной. В итоге мы записали четыре вещи для BBC Late Night. Нам так понравилось, и работать вместе было так легко, что мы сказали: надо повторить. Мы назвали себя Greier Gut Fraktion, и в итоге родился проект «Стройка».
Диски City Splits, которые я выпустила на лейбле Monika, не имеют отношения к «Стройке». Я решила посмотреть, а что у нас сейчас происходит в городах? Первым делом я обратила внимание на Лос-Анджелес, потому что там довольно много женщин-музыкантов. Но потом подумала: «Нет, Берлин еще лучше!» В то время Jasmina Maschina и Golden Disco Ship как раз отправились в совместное турне, и так представилась возможность сделать City Splits с ними.
Изменилась ли со временем концепция Вашего лейбла «Monika Enterprise»?
Я хотела с помощью этого лейбла продвигать и представлять публике женщин, которые создают хорошую музыку. Например, в нашем каталоге есть три сборника 4 Women No Cry. Идея сборников заключалась в том, чтобы собрать вместе женщинпродюсеров и женщин-музыкантов из разных стран, дать им возможность совместно поработать.
В настоящее время лейбл отошел для меня на второй план. В последние годы он требовал огромных вложений труда. Я никогда на нем не зарабатывала, но поначалу он хотя бы окупал сам себя. После музыкальной катастрофы последних лет, когда разорились все дистрибьюторские организации, он превратился в статью расходов. Сейчас я приостанавливаю его деятельность. Последним альбомом на данный момент станет Sweet Silence Барбары Моргенштерн. Барбара известна, и мне не придется заниматься раскруткой этого альбома. Потом еще выйдет мой новый альбом Wildlife.
На данный момент мне бы в первую очередь хотелось продолжать собственную творческую карьеру. Мне кажется, что лейблы превратились в предприятия сферы услуг. Мне это не интересно. Я с удовольствием беру на себя функции куратора, нахожу интересные вещи, но в наши дни выпуск записей новых исполнителей – это финансовая катастрофа. Это просто слишком дорого. И музыкантам приходится делать это самостоятельно.
Как сегодня помочь музыкантам, которые оказались в том же положении, что и в девяностые? Или нынешнее время нельзя сравнивать с тем?
Сравнивать нельзя. Но я думаю, нынешним музыкантам нужно заботиться о себе самим, как мне в те времена. Например, мы с Malaria! сами организовывали первые концерты. В любом случае, необходима собственная инициатива. Нельзя сидеть дома и ждать, что тебя найдут. Так не будет. В наше время, кстати, возможностей намного больше. Раньше, чтобы выпускать свои вещи, музыканту был нужен собственный лейбл. В наше время, конечно, хороший лейбл не помешает, но музыканты теперь могут организовать и подать себя сами: напечатать диски, нанять промоутера и вперед.
В последнее время Вы подавали себя в локальном, даже сверхлокальном контексте: «УМ-Фестиваль», радио «Дача»…
…мой новый альбом называется Wildlife, и «возвращение к природе» показалось мне чрезвычайно подходящим. Уккермарк – это городлайт: у нас быстрый Интернет, и работается здесь отлично. Я всегда думала, что я «дитя города» и сама очень удивлена, что вдруг так полюбила жизнь на природе. В мою жизнь вошли новые ценности. Я непременно хотела, чтобы миниальбом Best Garden EP появился еще летом 2012го в качестве предшественника полноформатного альбома. Он записан, но выйдет только в октябре… когда сад уже уснет.
В Вашем миниальбоме «Best Garden EP» есть такие строчки «Самый благодарный сад – внутри тебя». Так Вы воспеваете интроверсию?
Важно, не растворяться в какойлибо внешней деятельности. На современных быстрых компьютерах можно в кратчайший срок сделать работу, которая раньше была совершенно невозможна. Но я не воспеваю интроверсию. Я эмансипированная женщина и считаю, что женщина не должна быть чемто имманентным – трансцендентность точно так же присуща природе… Я люблю прыгать в воду. Я не тот человек, который все время занимается только собой. Я считаю важным иметь политическую позицию, но не думаю, что сиюминутная политика должна находить отражение в искусстве.
В оригинальной версии «Best Garden EP» текст вслед за немецким повторяется и на английском языке.
Я сама не знаю, как так вышло, что на полноформатном альбоме так много немецких текстов. У меня невероятно много англоязычных друзей, которые не говорят понемецки. Я хотела обратиться и к ним тоже.
Как вообще создавался альбом «Wildlife»?
Я работала над ним около года. С технической точки зрения альбом почти полностью был сделан на ноутбуке. Я записала довольно много сэмплов с помощью микрофона и вообще сама занималась записью и аранжировками альбома. Гитару для меня записал Дэниэль Метео. В конце работы я уже не могла слушать композиции, потому что мне все время хотелось что-то изменить то в одном месте, то в другом. Так что я была очень рада, когда на помощь пришел Йорг Бургер и свел больше половины альбома. Впервые я играла композиции Wildlife перед публикой на «УМ-Фестивале» в сентябре 2012. Тогда же я их сама вновь услышала и была счастлива. Все получилось хорошо.
По приглашению Немецкого культурного центра имени Гёте Вы будете играть в сентябре 2012 года в Москве. Каким Вы воспринимаете этот город?
В первый раз я была проездом в Москве в 90-е, с группой Matador. Я тогда подумала: «мда, ничего себе!». А в 2008 году Москва оказалась невероятно живым городом. Тут постоянно что-то происходит. Есть, конечно, и множество проблем: например, известная всем история с Pussy-Riot. Но сам по себе город великолепен, он очень красивый. И я там встретила множество замечательных людей.
Госпожа Гут, большое спасибо за интервью!
Гудрун Гут, немецкий музыкант, продюсер, изучала Визуальные коммуникации в Университета Искусств в Берлине. В начале восьмидесятых она стала участницей арт-движения «Гениальные дилетанты» и солисткой групп Mania D и Malaria !, cтав, таким образом, одной из знаковых фигур Новой немецкой волны. Гудрун играла в первом составе группы Einstürzende Neubauten, после шумовых экспериментов которой появилось направление индастриал. В 1994 году Гудрун Гут основала Oceanclub, который объединил ведущих электронных музыкантов своего времени. С 1997 по 2012 год Oceanclub выходил в формате передачи о клубной музыке на берлинском радио «Eins». Лейбл Гудрун Гут Monika Enterprise успешно существует больше десяти лет и специализируется на электронной музыке.
Вопросы задавал Андреас Фертиг.
Copyright: Goethe-Institut Russland
Online-Magazin «Deutschland und Russland»
Сентябрь 2012